Толкование блаженного Феофилакта, архиепископа Болгарского на Деяния святых апостолов

ГЛАВА ПЕРВАЯ

1. Первое убо слово сотворих о всех, о Феофиле.

Напоминает (Лука) Феофилу о (своем) евангелии, чтобы указать на свое весьма тщательное отношение к делу; потому что и в начале того своего труда говорит: изволися и мне последовавшу выше вся испытно, поряду писати тебе, и не как-нибудь, но так, якоже предаша нам, иже исперва самовидцы и слуги бывшии Словесе(Лук. 1, 2. 3). Итак напоминает об евангелии с целию напомнить о том, с каким тщанием оно написано; а об этом вспоминает для того, чтобы, имея в мыслях такое же тщательное отношение к делу при составлении и настоящей книги, быть как можно более внимательным к тому, что пишется. Поэтому ему и не было нужды на этот раз в каком-либо ином одобрении; так как тот, кого удостоили написать о том, что он слышал, и кому верят в том, что он написал, по справедливости заслуживает гораздо большей веры, когда излагает не то, что слышал от других, но то, что сам видел. Посему не говорит: первое убо евангелие, еже благовестих, но: первое убо слово; так как он был чужд надменности и смиренномудр и думал, что название: евангелие выше его (труда), хотя апостол так величает его за этот труд: егоже похвала во евангелии по всем церквам (2 Кор. 8, 18). Но своим выражением: о всех он, кажется, противоречит евангелисту Иоанну. Тот говорит, что описать все не было возможности; а он (говорит): сотворих о всех от начала даже до вознесения. Итак что скажем на это? То, что выражением о всех Лука указывает на то, что он не опустил ни одной из вещей существенных и необходимых, из которых познается божественность и истинность проповеди; потому что и Лука и каждый из евангелистов в своих евангелиях во главе всего поместили то, из чего познается божественность и истинность проповеди, и притом в такой точной форме, как бы по какому образцу. Подобным же образом изложил обо всем этом и сам Иоанн богослов. Они не опустили ни одной из тех черт, чрез которые с одной стороны познается и становится предметом веры служение Слова по плоти, с другой сияет и открывается величие Его по божеству. Иоанн говорит, что если бы по частям и вкратце описать все, что сказал и сделал Господь, то и тогда не вместить бы миру пишемых книг; но тем более не вместить бы, если бы кто пожелал изложить в писании все дела и слова Господни с исследованием их значения; потому что значения их и причин, по которым творил и говорил Господь, человеческий разум не может ни вместить ни познать, по той причине, что все то, что Он творил в человеческом естестве, творил как Бог; с этой стороны нельзя дел и слов Христовых ни в слове выразить, ни в писании передать. Впрочем допускаю и то, что это прибавление есть гиперболический оборот речи и не безусловно говорит о том, будто мир не вместил бы пишемых книг, если бы изложение было пространнее. Можно сказать еще и то, что этот евангелист (Иоанн), как развивавший более, чем другие, теоретическое созерцание, действительно знает все творения и дела Спасителя,- не только те, какие Он явил во плоти, но и те, какие Он совершил от века, как без тела, так и с телом. Если бы кто решился описать черты природы, происхождения, различия, сущности и проч. каждого из этих дел; то, если и допустить возможность этого, миру невозможно было бы вместить пишемых книг. Если же кто под словом "мир" станет разуметь не просто мир, но человека, лежащего во зле и помышляющего о предметах мирских и плотских, потому что слово "мир" понимается так во многих местах Писания; и в этом случае верно говорит Иоанн, что, если бы кто захотел описать все чудеса, совершенные Христом, то таковые люди, расположенные от множества и величия дел Христовых скорее придти к неверию, чем к вере, не могли бы вместить написанного. И потому-то именно евангелисты часто проходят молчанием целую толпу исцеленных и обходят множество чудесных действий, обозначая только общий факт, что многие избавились от различных болезней, что много было чудес и т. п., а перечисления их не делают; потому что для людей неспособных понимать и обольщенных перечисление по частям многих чудес обыкновенно служило поводом скорее к неверию и к нежеланию слушать (проповедь), чем к уверованию и к расположению слушать.

Яже начат Иисус творити же и учити.

Разумеет чудеса и учение, - впрочем не одно это, но и то, что Иисус учил и делом; потому что не словом только увещевал людей делать то или другое, сам же не делал этого, но делами, которые сам совершал, убеждал и их подражать Ему и ревновать о добродетели. Должно знать, что Феофил был один из обращенных к вере самим Лукою. И не удивляйся, что Лука явил так много попечения об одном человеке, что написал для него две полных книги; потому что он был хранителем известного изречения Господня, в котором говорится: несть воля Отца моего, да погибнет един от малых сих (Матф. 18, 14). Почему же, пиша одному Феофилу, он написал не одну книгу, но разделил предметы на две книги? Для ясности и для того, чтобы не затруднить читателя; да они разделялись и по содержанию; и потому он справедливо разделил предметы повествования на две книги.

2. Даже до дне, в оньже заповедав апостолом Духом Святым, ихже избра, вознесеся.

Заповедав Духом Святым, то есть, изрекши им духовные глаголы; ничего человеческого тут не было; потому что заповедал им Духом. Как и сам Господь по смирению и приспособительно к слушателям говорил: аще Аз о Дусе Божии изгоню бесы (Матф. 12, 28): так здесь заповедав Духом говорится не потому, что Сын имел нужду в Духе, но потому, что там, где творит Сын, там содействует и соприсутствует и Дух как единосущный. Что же заповедал? Шедше научите вся языки, крестяще их во имя Отца и Сына и Святаго Духа, учаще их блюсти вся, елика заповедах вам (Матф. 28, 19. 20). Заповедав, говорится, вознесеся [1]. Не сказал: восшел, но рассуждает еще, как о человеке. Отсюда же видим, что Иисус и по воскресении своем учил учеников: но времени этого никто точно не передал. Иоанн проводил с Ним более времени, чем другие; но обо всем этом никто не возвестил ясно; потому что ученики обращали свое внимание на другое.

3. Пред нимиже и постави себе жива по страдании своем, во мнозех истинных знамениих, денми четыредесятми.

Сказав прежде о вознесении, говорит потом и о воскресении. Так как ты слышал, что Он вознесся; то, чтобы ты не думал, что Он взят был другими, Лука присовокупил: пред нимиже и постави себе жива; потому что если Он предстал пред ними, совершив большее чудо [2], то гораздо более мог совершить меньшее [3]. Денми четыредесятми, а не четыредесять дней [4]; потому что не был с ними постоянно, как до воскресения, но являлся и снова удалялся, возвышая их мысли и не позволяя им прилепляться к Себе подобным образом, как и прежде. С большею осторожностию и мудростию Он постепенно развивал в них две стороны - и веру в свое воскресение и убеждение считать Его выше человека, хотя одно другому противоречило; потому что из веры в воскресение должно было возникнуть представление о многих сторонах человеческих, а из того, что Он выше человека, - противное. Однакож то и другое в свое время подтвердилось, именно в продолжение сорока дней, начиная со дня воскресения и до дня вознесения на небо; в продолжение этих дней Он и ел и пил с ними, показывая этим, что Он именно тот, кто был распят и погребен и воскрес из мертвых. Почему же Он являлся не всем, а только апостолам? Потому, что многим, не понимавшим этой неизреченной тайны, явление Его показалось бы видением. Если уже и сами ученики сначала не верили и смущались, даже нуждались в прикосновении рукою и в общей с Ним трапезе; то как должно было поразить явление Его толпу? Поэтому-то доказательство своего воскресения Он делает несомненным и общим посредством чудес, которые совершили апостолы силою полученной ими благодати; так что воскресение стало очевидным фактом не только для них, которые должны были убедиться в этом собственными глазами, но и для всех людей последующих времен.

Являяся им, и глаголя, яже о царствии Божии: 4. С нимиже и ядый повеле им от Иерусалима не отлучатися, но ждати обетования Отча, еже слышасте от Мене.

Сам Господь, назвал царство, в котором обещал ученикам пить вместе с ними новую чашу, царством Отца, называя новым питием то, которое пил вместе с ними после своего воскресения; в это время Он вкушал вместе с ними и пищу новую, - вкушал не таким образом, как ел и пил с ними прежде до воскресения; потому что тогда, сделавшись подобным нам по всему, кроме греха, Он ел и пил, как мы, добровольно предоставляя плоти требовать необходимого употребления пищи; поэтому добровольно допускал состояние алкания. После же воскресения пил и ел уже не по нужде, а только для того, чтобы все уверовали в истинность Его телесного естества, равным образом и в то, что Он пострадал добровольно и воскрес, как подобает Богу. Итак новою пищею и новым питием назвал ту необыкновенную пищу, которую Он ел, и то необыкновенное питие, которое пил вместе с учениками после воскресения; потому что говорится: денми четыредесятми с нимиже и ядый [5], то есть, употребляя общую с ними соль и общую пищу. А как это, - объяснять не нам; потому что это было нечто необыкновенное, было не потому, что бы природа требовала пищи, но по снисхождению, с целию доказать воскресение. И открывая им тайны, яже о царствии Божии, повеле им и пр. Почему повелел им так поступать? Прежде, когда они страшились и трепетали, Он вывел их в Галилею, чтобы они могли безбоязненно выслушать то, что Он имел сказать им; так как они готовы были отказаться от дела, на которое были призваны; теперь, когда они выслушали и провели вместе сорок дней, Он повеле им от Иерусалима не отлучатися. Почему же это? Потому, что как никто не допускает, чтобы воины, имеющие напасть на большую силу (противников), вышли против них прежде, чем успеют вооружиться, и как никто не согласится выпустить лошадей прежде, чем сядет возница: так и Господь до сошествия Святого Духа не позволяет апостолам являться на состязание, чтобы громадное большинство не победило их и не пленило. Впрочем Господь не позволяет им отлучаться от Иерусалима не поэтому только, но и потому, что и здесь многие имели уверовать, а в-третьих потому, чтобы не сказал кто-либо, что, оставив своих, они отправились искать славы у чужих. Поэтому они распространяют несомненные доказательства (воскресения) среди тех самых людей, которые убили Господа, которые Его распяли и погребли, и в том самом городе, где имели дерзновение совершить такое беззаконие. Когда же они услышали такое повеление? Тогда, когда Он говорил им: уне есть вам, да Аз иду: аще бо не иду Аз, Утешитель не приидет к вам (Иоан. 16, 7); и еще: Аз умолю Отца, и иного Утешителя даст вам (Иоан. 14, 16). От чего же не при Нем и не тотчас по отшествии пришел Утешитель, но спустя восемь или девять дней, то есть, в то время, когда настал день пятьдесятницы? Притом каким образом, когда еще не сошел Дух Святый, Он говорил: приимите Дух Свят (Иоан. 20, 22)? На это нужно сказать, что Он говорил так, с целию подготовить в них желание, готовность и способность к принятию Св. Духа; а приняли они Его, когда Он сошел; - или о том, что имело быть, говорил, как уже о существующем и настоящем, подобно тому, когда Он говорил о возможности наступать на змию и скорпию и на всякую силу вражию. Впрочем следует сказать и то, что дарования Духа различны и многообразны: есть дар очищения и совершенствования, дар освящения и силы освящающей, дар языков и пророчества, дар чудес и толкования и множество иных даров. Итак при различии и многообразии дарований Духа ничто уже не препятствовало апостолам принять благодать Духа различным образом. Но полное, соделавшее апостолов совершенными и способными совершенствовать других, сообщение им Духа было во время пятьдесятницы, когда Он сошел на них в виде огненных языков и всецело исполнил их своею силою. Господь отошел, и тогда уже Дух Святый пришел, и пришел во время пятьдесятницы, а не тотчас, - для того, чтобы они прониклись желанием и тогда уже получили благодать. А если бы Дух Святый пришел при Сыне и потом Сын отошел бы, а Дух остался, то для них не было бы столько утешения; потому что они очень неохотно разлучались с своим Учителем. Поэтому Он восходит и Дух приходит не тотчас, чтобы после некоторого уныния пробудить в учениках желание и сознание необходимости данного им обещания и чтобы во время сошествия они испытали чистое и полное удовольствие. Впрочем следовало сначала явиться плоти нашей на небесах и совершиться полнейшему примирению, и тогда уже сойти Духу Святому. Знай же, какую необходимость оставаться в Иерусалиме Господь возложил на них данным обещанием. Чтобы по вознесении они снова не разбежались, - этим ожиданием, как бы какими узами, Он удерживает всех их там и обещанием более выгодных надежд располагает их к сильнейшему желанию этих надежд даже при неизвестности их. Но никто не погрешит, если скажет, что и тогда [6] они получили некоторую силу и благодать Духа, не такую, чтобы воскрешать мертвых, но получили силу отпускать грехи. Поэтому и прибавил:имже отпустите грехи, отпустятся им и т. д. (Иоан. 20, 23), показывая этим, какой именно род силы дарует им. Тогда Он облек их этою именно силой; а по прошествии сорока дней дарует им силу творить чудеса; поэтому и говорит: приимете силу и проч.

5. Яко Иоанн убо крестил есть водою, вы же имате креститися Духом Святым, не по мнозех сих днех.

Сказав, чтобы они ждали обетования Отча, которое слышали от Господа, Он прибавил: яко Иоанн крестил есть водою и т. д., и этим ясно показывает свое отличие от Иоанна и уже не так прикровенно, как прежде, когда говорил: мний во царствии небеснем, болий его есть (Матф. 11, 11). Теперь же ясно говорит: Иоанн убо крестил есть водою, вы же имате креститися Духом Святым, и показывает, что даже и они стали больше Иоанна; так как и они имели крестить Духом Святым. Не сказал: имам крестити вас Духом Святым, но: имате креститися, всюду оставляя нам образцы смирения; так как из свидетельства Иоаннова известно уже, что крещающим был Господь: той вы крестит Духом Святым и огнем (Матф. 3, 11). Как же сказано: имате креститися, когда воды в горнице не было? Так сказано потому, что здесь разумелось собственно крещение Духом, чрез которого становится действенною и самая вода, подобно тому, как и о самом Господе говорится, что Он помазан, тогда как Он никогда не был помазуем маслом, но принял Духа. Впрочем можно доказать, что и апостолы крестились не только Духом, но и водою, только в разные времена. Над нами то и другое (крещение) совершается в одно время, а тогда совершалось и раздельно; потому что апостолы сначала крестились от Иоанна водою, а потом и Духом Святым. Почему же Господь не объявил, когда сойдет Дух Святый, а говорит только: не по мнозех сих днех? Не по мнозех сих днех - говорит для того, чтобы они не впали в уныние; а не сказал определенно, когда сойдет Дух Святый, для того, чтобы, ожидая Его, они постоянно бодрствовали. Итак что же удивительного в том, что Он не говорит им о конечном мире, когда, по указанной нами причине, не хотел объявить и этого близкого часа? Выражение: креститися означает обилие и как бы богатство общения Духа Святого, как и крещаемый в воде, погружаясь всем телом, чувственно как бы ощущает это, тогда как просто принимающий воду орошается не всецело, не по всем местам (своего тела). Итак в том, что теперь сказано, нет противоречия с тем, что говорится в божественных евангелиях; ибо ясно, что хотя, по воскресении Христа из мертвых, и сказано апостолам: приимите Дух Свят, и они приняли Его; но там так и сказано, что они приняли Духа Святого. Здесь же выражение: креститися Духом, означает излияние и богатство благодати руководить других, которую Господь даровал им, взойдя ко Отцу. Как, имея веру, они приходят к Нему и говорят: приложи нам веры: так и здесь к тому общению Духа, какое уже имели, они получили, по сошествии на них Святого Духа, приложение более сильного единения с Ним.

6. Они же убо сошедшеся вопрошаху Его, глаголюще: Господи, аще в лето сие устрояеши царствие Исраилево? 7. Рече же к ним: несть ваше разумети времена и лета, яже Отец положи во своей власти: 8. Но приимете силу, нашедшу Святому Духу на вы.

Намереваясь спросить, они приходят к Учителю вместе, чтобы подействовать на Него своим количеством; так как знали, что прежний ответ Его, именно: о дни же том никтоже весть (Матф. 24, 36), был таким ответом не вследствие незнания, а вследствие уклонения от ответа. Поэтому снова спрашивают. Когда услышали, что имеют получить Духа Святого, тогда пожелали узнать об этом и избавиться от бедствий, уже как достойные; так как не хотели снова подвергать себя крайним опасностям. Не спрашивают: когда, но: аще в лето сие устрояеши царствие Исраилево? "Не теперь ли", говорят. Так сильно желали они этого дня. Мне же кажется, что для них и неясно еще было, что такое это царство; так как еще не было Духа Святого, который наставил бы их. Не спрашивают: когда настанет, но: аще устрояеши сам? Так высоко уже думали они об Нем. Поэтому и Он беседует с ними без настойчивости; потому что не говорит уже, что о дни же том никтоже весть, ни даже Сын; но что (говорит)? Несть ваше разумети времена и лета. Не потому приписал Отцу знание исполнения времен, что бы сам не знал, но потому, что самый вопрос был излишним; и посему Он с пользою для них ответил на него молчанием. Целью у Него было при этом то, чтобы пресечь крайнее любопытство своих учеников; так как Он посылал их проповедывать царствие небесное, а не обозначать количество времен. Не говорит им об этом времени, тогда как научил их гораздо большему, - с тою целию, чтобы, как не раз упоминали мы, заставить их бодрствовать, и потому что, не зная об этом, они ничего не теряли; так как Он открыл им истины гораздо высшие, чем эта, - открыл, что Он есть Сын Божий, что Он равен Отцу, что Он воскрес, что будет воскресение (мертвых), что настанет суд и что Он воссел одесную Отца. Скажи же мне, что важнее - знать, что Он будет царствовать, или - когда? Узнал Павел то, что не лет есть человеку глаголати (2 Кор. 12, 4); Моисей узнал начало мира и то, когда и за сколько веков (он сотворен) и исчисляет годы, хотя познать начало вообще труднее, чем конец. Впрочем апостолы спрашивали Господа не об окончательном совершении (времен), но: аще в лето сие устрояеши царствие Исраилево? Но Он и этого не открыл им, а как отвечал прежде, отклоняя их от мысли об этом, чтобы не думали, что близко избавление от бедствий, но знали, что подвергнутся еще многим опасностям, так отвечает и теперь, только мягче: но приимете силу. Потом, чтобы снова не спросили Его, тотчас вознесся. Кроме того, чтобы не спросили: почему оставляешь нас в недоумении относительно этого предмета?, Сын говорит: яже Отец положи во своей власти.Но власть Отца есть конечно и власть Сына; потому что как Отец воскрешает мертвых и животворит, так и Сын животворит ихже хощет. Если же в тех случаях, когда нужно совершить что-либо чрезвычайное и чудесное, Сын творит с такою же властию, как и Отец, то тем более в случаях, где требуется знание; потому что воскрешать мертвых и притом со властию, равною власти Отца, гораздо важнее, чем знать день. Почему же Христос не ответил на то, о чем спрашивали ученики, но сказал: приимете силу? В ответ им Он сказал: несть ваше разумети; и тогда уже прибавил: но приимете силу. Слова эти объясняют некоторым образом сошествие и, так сказать, излияние Святого Духа. - Здесь следует упомянуть о фригийской ереси, полагавшей, что Утешитель послан, спустя двести лет по вознесении Христовом, на жен, считавшихся за пророчиц, Прискиллу и Максимиллу и на зараженного одним и тем же с ними безумием Монтана; тогда, говорят, исполнилось обетование: пошлю к вам Утешителя (Иоан. 16, 7). - Почему же объявляет им то, о чем они не спрашивали, именно: приимете силу? Потому, что Он есть учитель; призвание же учителя учить не тому, чего хочет ученик, но тому, что полезно знать.

И будете ми свидетели во Иерусалиме же и во всей Иудеи и Самарии и даже до последних земли.

Так как прежде говорил: на путь язык не идите и во град Самарянский не внидите (Матф. 10, 5), желая, чтобы слово Божие проповедано было прежде иудеям, а теперь оно должно было разлиться уже по всей вселенной: то благовременно присовокупляет: во Иудеи и Самарии, потом: и до последних земли. Изречение же:будете ми свидетели, есть вместе и увещание и непреложное пророчество; потому что свою проповедь они засвидетельствовали до последних пределов земли.

9. И сия рек, зрящым им взятся, и облак подъят Его от очию их. 10. И егда взирающе бяху на небо, идущу Ему.

Воскрес так, что они не видели; вознесение же Его видели; поелику и видение на этот раз не все разрешало; видели конец воскресения, но не видели его начала; видели начало вознесения, но не видели его конца. Почему? Потому, что там видеть начало было излишне; так как сам Воскресший был пред ними и говорил об этом и так как самый гроб показывал, что Его в нем нет; здесь же потребно было знать и конец; так как глазам недоступна вся высота и зрение не могло решить, на небо ли Он вознесся, или, поднявшись до некоторой высоты, остановился. Поэтому ангелы, представ пред ними, открывают им то, чего посредством зрения они понять не могли. А облако подняло Его потому, что оно есть символ Господней и Божественной силы; так как в облаке нельзя видеть символа никакой иной силы. Поэтому и Давид говорит об Отце: полагаяй облаки на восхождение свое (Псал. 103, 3), и в другом месте: Господь седит на облаце легце (Иса. 19, 1), и множество других мест говорит о том же. Впрочем Господь и это сделал не просто и не без цели; ибо, зная, что если Он вознесется невидимо для них, как и сошел и, тем более, как снизошел, то и при явлении Духа они не поверят, что это тот самый Дух, которого за несколько пред сим дней Он обещал послать, - зная, что в таком случае Он подготовит в них подозрение, что и сам Он пришел не с небес, - зная наконец, что в таком случае если бы, вознесшись невидимо, Он и воззвал потом с неба Павла, если бы и послал оттуда Петру нерукотворенную плащаницу (Деян. 10, 11), то они не поверили бы, что творит это Он после своего удаления от них плотию, - зная все это, Он восшел, зрящим им. От облака Девы Он входит в облако и при посредстве облака восходит туда, где был прежде. Выражение: "где был", понимай не в смысле места, и не в том смысле, что Он сложил с Себя плоть и что воплотившееся божество Его стало, как прежде, бесплотным; нет, выражение: "где был", - внемли мне, - указывает на высоту бестелесности в телесности, на величие бесплотности в плотяности, на самосущую ценность Его добровольного смирения при воплощении Его неизменяемости, на то, что видимым образом Он уже не обращается или не обитает среди людей.

И се мужа два стаста пред ними во одежди беле, 11. Иже и рекоста: мужие галилейстии, что стоите зряще на небо? сей Иисус вознесыйся от вас на небо, такожде приидет, имже образом видесте Его идуща на небо.

Воспользовались наглядным образом выражения, сказав: сей Иисус вознесыйся от вас на небо, такожде приидет, имже образом видесте Его идуща на небо. Не сказал: поднимаемого или несомого, но: идущего. Если Он прежде креста, облеченный еще подверженным страданию и тяжелым телом, ходил по водам: то никто не должен сомневаться, что Он, после того, как принял тело нетленное, рассекал воздух. Приидет, говорится, а не:послан будет. Такожде приидет, то есть, с телом. Вот о чем они желали слышать, а также и о том, что Он снова придет во дни суда на облаце. Мужами же называет ангелов, показывая событие в том виде, в каком оно представлялось зрению; так как ангелы и на самом деле приняли на себя образ мужей, чтобы не устрашить. Два же мужа предстали потому, что при устех двою, или триех свидетелей станет всяк глагол (Матф. 18, 16). Сказав: что стоите зряще на небо, они не позволяли им оставаться более на месте и надеяться снова увидеть Его, но побуждали их возвратиться наконец в Иерусалим на дело проповеди. Ангелы везде служат Ему, как Господу, и при рождении, и при воскресении, и при вознесении, и прежде этого, пред явлением Его в мире плотию. Но ангелы являлись так, что люди могли их видеть. Выражение же: во одежди беле, указывает или на чистоту ангелов, или на то озарение, которое имело быть даровано святым апостолам. Иначе надобно смотреть на выражение: зрящим им. Зная, что явятся люди с поврежденным умом, которые будут говорить, что Он не с неба, или пришел не с неба и не вознесся на небо, но перемещен в какое-нибудь место за пределы земли, к числу каковых относятся и последователи секты Виталия, - зная это, Господь вознесся пред глазами апостолов, когда они пристально смотрели на небо.

12. Тогда возвратишася во Иерусалим от горы нарицаемыя Елеон, яже есть близ Иерусалима, субботы имущия путь.

Тогда. Когда? Когда услышали (сказанное ангелами); потому что они никак не оторвались бы от места, если бы ангелы не сообщили им о втором пришествии. И мне кажется, что это случилось в субботу; потому что Лука не указал бы так на расстояние: от горы называемыя Елеон, яже есть близ Иерусалима, субботы имущия путь.Длина пути, которую дозволялось иудеям проходить в день субботы, была определена. Иосиф в своей двадцатой книге древностей повествует, что гора Елеон отстояла от Иерусалима на восемь стадий [7]. И Ориген в пятой книге говорит: "путь субботы составлял три [8] локтя". Да и святая скиния с кивотом на такое расстояние предшествовала стану и на таком расстоянии помещалась от него, какое дозволено было поклонникам проходить в субботу. Это расстояние - одна миля [9].

13. И егда внидоша, взыдоша на горницу, идеже бяху пребывающе, Петр же и Иаков, и Иоанн и Андрей, Филипп и Фома, Варфоломей и Матфей, Иаков Алфеов и Симон Зилот, и Иуда Иаковль. 14. Сии вси бяху терпяще единодушно в молитве и молении, с женами и Мариею Материю Иисусовою, и с братиею Его.

Благоразумно перечисляет учеников. Так как один из них предал, другой отрекся, третий не поверил; то показывает, что кроме предателя все были налицо. Но как говорит: с Материю Иисусовою? Хотя и сказано: и от того часа поят ю ученик во свояси (Иоан. 19, 27), но это нисколько не противоречит предыдущему; потому что если сам ученик этот был тут, то ничто не препятствовало соприсутствовать и ей. Как не упоминает здесь об Иосифе? Не упоминает потому, что Иосиф уже умер; потому что если уверовали и соприсутствовали братья, которые прежде часто выражали недоверие, то гораздо более оказался бы верным и не захотел бы удалиться от лика апостолов, если бы был еще жив, Иосиф, который никогда не выразил никакого сомнения.

15. И во дни тыя востав Петр посреде ученик, рече: 16. Бе же имен народа вкупе яко сто и двадесять: мужие братие, подобаше скончатися писанию сему, еже предрече Дух Святый усты Давидовыми, о Иуде бывшем вожди емшым Иисуса: 17. Яко причтен бе с нами, и приял бяше жребий службы сея.

Во дни тыя, то есть, во дни, бывшие до пятьдесятницы; востав Петр, как ученик пламенный и такой, которому Христос вверил свое стадо, и наконец как первый. Но обрати внимание: он делает все с общего соизволения и ничего самовольно и самовластно. Он убеждает даже на основании предсказания и не говорит,еже Давид рече, но: Дух Святый усты Давидовыми; потом о Иуде бывшем вожди емшым Иисуса. Замечай и здесь мудрость этого мужа, - замечай, как он в повествовании не оскорбляет и не говорит: о Иуде презренном и презреннейшем, но просто заявляет то, что было; и не говорит, что иудеи стяжали, но: сей стяжа село, и справедливо; потому что господином по справедливости должен считаться тот, кто внес деньги, хотя бы покупали и другие. А плата была его; слушай:

18. Сей убо стяжа село от мзды неправедныя, и ниц быв проседеся посреде, и излияся вся утроба его. 19. И разумно бысть всем живущым во Иерусалиме.

Говорит о наказании, какое понес Иуда в настоящей жизни, а не о будущем наказании; потому что души людей немощных не так обращают внимание на будущее, как на настоящее. Наблюдай: распространился не о прегрешении, а о наказании за оное; потому что Иуда не умер в петле, но жил еще и потом; так как был захвачен прежде, чем удавился. Об этом яснее рассказывает Папий, ученик Иоанна, в четвертой книге изъяснения словес Господних; он говорит так: "великий пример нечестия представлял в этом мире Иуда, тело которого распухло до такой степени, что он не мог проходить там, где могла проезжать повозка, и не только сам не мог проходить, но даже и одна голова его. Веки глаз его настолько, говорят [1], вспухли, что он вовсе не мог видеть света; а самых глаз его невозможно было видеть даже посредством медицинской диоптры: так глубоко находились они от внешней поверхности... После больших мучений и терзаний он умер, говорят [10], в своем селе; и село это остается пустым и необитаемым даже доныне; даже доныне невозможно никому пройти по этому месту, не зажав руками ноздрей. Таково зловоние, которое сообщилось от его тела и земле". Это служило для апостолов некоторым облегчением. Но как утроба Иуды излилась, так и утроба еретика Ария.

Яко нарещися селу тому своим их языком Акелдама, еже есть село крове. 20. Пишется бо в книзе псаломстей: да будет двор его пуст, и да не будет живущаго в нем, и епископство его да приимет ин.

Такое название селу дали иудеи не по сему самому, а по поводу Иуды. Петр же приводит здесь этот факт, представляя в свидетели врагов, давших селу такое имя. Слова: да будет двор его пуст, сказаны об этом селе и о доме Иуды. А слова: епископство его да приимет ин, указывают на сан священства. Да будет двор его пуст.Что могло бы быть пустее кладбища и кладбища общественного, каковым стало это село?

21. Подобает убо от сходившихся с нами мужей во всяко лето, в неже вниде и изыде в нас Господь Иисус,22. Начен от крещения Иоаннова даже до дне, в оньже вознесеся (на небо) от нас, свидетелю воскресения Его быти с нами единому от сих.

Представляет дело общим с ними (с братиею), чтобы оно не встретило возражений и не подало повода к состязаниям. Поэтому и в начале беседы говорил: "мужие братие, следует избрать из вас"; предоставляет выбор всем (tw|~ plh/qei), а вместе с тем и избранным предоставляет честь и сам освобождается от нарекания со стороны кого бы то ни было. А что так должно было быть, об этом он и сам говорит и пророка приводит во свидетели. Из кого же следовало избрать? От сходившихся с нами во всяко лето; потому что это необходимо так и должно было быть. И не сказал: из местных людей, которые с нами; потому что тогда показалось бы, что он оскорбляет прочих. А теперь дело решалось временем. Свидетелю воскресения Его быти с нами, дабы лик учеников не был усечен ни с какой стороны. Говорит: быти свидетелю воскресения, а не чего-либо другого; ибо кто явится достойным свидетельствовать о том, что ядый и пияй с нами и распятый Господь восстал, тому гораздо более можно и должно поручить свидетельствовать и о прочих событиях; потому что искомым было воскресение, так как оно совершилось втайне, а прочее - явно.

23. И поставиша два, Иосифа нарицаемаго Варсаву, иже наречен бысть Иуст, и Матфиа. 24. И помолившеся реша: Ты Господи сердцеведче всех, покажи, егоже избрал еси от сею двою единаго, 25. Прияти жребий служения сего и апостольства, из негоже испаде Иуда, ити в место свое. 26. И даша жребия има, и паде жребий на Матфиа, и причтен бысть ко единонадесяти апостолом.

И поставиша два. Почему не многих? Чтобы не вышло большего нестроения; притом же и дело касалось немногих. Благовременно взывают в молитве к Сердцеведцу. Не говорят далее: избери, но: покажи, егоже избрал еси, зная, что у Бога все определено прежде помышления человеческого. Везде избрание называет жребием, показывая этим, что все происходит по Божию человеколюбию и по Божию избранию, и напоминая им о древних событиях; потому что как левитов, так и их Бог избрал себе по жребию. Что же за мужи были они? Может быть, они были из числа семидесяти, бывших с двенадцатью апостолами, и из других верующих, но более пламенно веровавшие и более благочестивые, чем прочие. Таковы были и Иосиф и Матфий. Называет же Иосифа и Варсавою и Иустом, быть может, и потому, что у них этими именами называлось одно лицо; но, может быть, и вследствие перемены образа жизни давалось новое название; наконец прозвание, может быть, присваивалось образу занятий. Отчего же не начинает слово Иаков, приявший епископство в Иерусалиме, но право говорить народу уступает Петру? Оттого, что он был проникнут смирением; тогда не думали ни о чем человеческом, но имели в виду пользу общую. По той же самой причине и апостолы уступают ему кафедру, и не соревнуют ему и не спорят с ним. Ити в место свое. Место, которое имел достойно занять Матфий, (Лука) называет своим, или собственным; потому что как Иуда еще прежде, чем испаде с него, с того времени, как заболел недугом сребролюбия и предательства, был уже отчужден от места сего, так точно еще прежде, чем Матфий занял это место, с того времени, как он соделал себя достойным такого дара, оно стало его собственностию. Почему предпочитают избрание посредством жребия? Потому, что они еще не считали себя достойными узнать об этом посредством какого-либо знамения; и Дух Святый еще не сошел на них; да и не было нужды в знамении; потому что жребий имел великое значение. Если уже в том случае, когда, для определения правильного мнения относительно Ионы, не помогли ни молитва, ни мудрость мужей, а напротив так много значил жребий, то тем более в этом случае. И иначе: в место свое: каждый своими делами приготовляет себе или хорошее, или худое место. Итак когда (Лука) говорит это, то говорит, что Иуда пошел в место свое - худое, которое он устроил себе предательством Иисуса; потому что места хороши или худы для нас не по природе, но своими делами мы изготовляем себе место. Так понеже бояхуся бабы еврейския Бога, сотвориша себе жилища (Исх. 1, 21); а нечестивые слышат следующее: ходите светом огня вашего, и пламенем, егоже разжегосте (Иса. 50, 11). Слово: место, имеет много значений. Оно означает, между прочим, должность какую-либо; так мы говорим: место епископа, или пресвитера. Можно видеть то же самое и из противного, смотря по тому, как каждый уготовляет себе свое место своими делами: так можно иметь место лжеучителя и лжеапостола, равно как тирана и виновника других преступных дел. Итак поелику и Иуда, увлекшись страстию к сребролюбию, занял место предателя; то справедливо об нем сказано: ити в место свое.Лишившись за свои действия места в лике апостолов, он устроил себе свое место.

Примечания:

[1] По-гречески: a0nelh/fqh был взят вверх, то есть как бы не сам вознесся, но вознесен был. Ред.

[2] Т. е. восстав из мертвых. Ред.

[3] Т. е. вознесшись на небо. Ред.

[4] Т. е. не каждый день в продолжение сорока дней. Ред.

[5] По-гречески: sunalizo/menoj от sunali/zw| - собираю, собираюсь, а собственно: вместе солю (a3lj - соль). Ред.

[6] Т. е. когда Иисус Христос говорил им: приимите Дух и т. д. Ред.

[7] Стадия, 125 шагов (восемь стадий = 1,000 шагов). Ред.

[8] Место без всякого сомнения поврежденное; у Оригена - две тысячи локтей (= 1,000 шагов). Ред.

[9] Миля = 1,000 шагов. Ред.

[10] Папий представляет этот рассказ в смысле молвы, а не в смысле истинного предания; потому что делает оговорку: "говорят". Ред.

Заметили ошибку в тексте? Выделите её мышкой и нажмите Ctrl+Enter

<<< СОДЕРЖАНИЕ >>>