А.П. Лопухин. Толковая Библия. Книга Иова

Глава 30

Вторая речь Иова к друзьям. 1-11. Описание современного состояния, - презрения со стороны самых ничтожных людей. 12-28. Болезней. 29-31. Печали.

1 А ныне смеются надо мною младшие меня летами, те, которых отцов я не согласился бы поместить с псами стад моих.
2 И сила рук их к чему мне? Над ними уже прошло время.

1-2. Полный контраст счастливому, славному прошлому представляет современное положение Иова. Почитаемый прежде старцами, знатными (XXIX:3-10), он подвергается теперь насмешкам со стороны младших годами и притом подонков населения. Их "отцов я не согласился бы поместить со псами стад своих", - с одними из презреннейших на востоке животными (1 Цар XVII:43; 4 Цар VIII:13; Еккл IX:4).

3 Бедностью и голодом истощенные, они убегают в степь безводную, мрачную и опустевшую;
4 щиплют зелень подле кустов, и ягоды можжевельника - хлеб их.
5 Из общества изгоняют их, кричат на них, как на воров,
6 чтобы жили они в рытвинах потоков, в ущельях земли и утесов.
7 Ревут между кустами, жмутся под терном.
8 Люди отверженные, люди без имени, отребье земли!

3-8. Над Иовом издеваются лица, не заслуживающие по образу жизни даже названия людей. Жители пустынь, истощенные голодом, они питаются, подобно животным, лебедою (евр. малуах, греч. alima; русск. "зелень подле кустов"; ср. замечания Атенея о бедных пифагорейцах: "alima ywgonteV kai kaka toiauta sullegonteV"), и горькими кореньями дрока. Отверженные обществом, изгнанные из него (ст. 5), они не имеют человеческих жилищ, живут, как животные, в углублениях почвы ("рытвинах потоков"), ущельях скал (ср. XXIV:5-6) и чисто животным образом выражают свои нужды, - "ревут" (ср. VI:5).

9 Их-то сделался я ныне песнью и пищею разговора их.
10 Они гнушаются мною, удаляются от меня и не удерживаются плевать пред лицем моим.

9-10. У этого "отребья земли" (ст. 8) Иов и сделался предметом насмешливых песен (евр. "негинатам" ср. Пс LXVIII:13; Плач III:14). С чувством отвращения (ср. XIX:19) они бегут от страдальца и если приходят к нему, лишь для того, чтобы выразить свое презрение плевком (ср. XVII:6).

11 Так как Он развязал повод мой и поразил меня, то они сбросили с себя узду пред лицем моим.

11. Причина такого отношения заключается в страданиях Иова. Бог "развязал повод мой", точнее, "веревку" (евр. "итри"), - жизненную силу (ср. Иер X:20; Еккл XII:6), отнял бодрость, крепость сил. И люди, видя бедственное положение страдальца, не имеют ни малейшей сдержанности в издевательствах ("сбросили узду") по адресу того, который ранее пользовался уважением (ср. XII:5). Перевод LXX, славянский, Вульгата и некоторые новейшие экзегеты (Эвальд), читая вместо "итри" "итро" - "колчан свой", переводят все место так: "Бог открыл колчан свой" т. е. поразил Иова стрелами Своего гнева (ср. VI:4; XVI:13). Но и при подобном переводе смысл данного стиха не изменяется: болезнями, страданиями отнята у Иова крепость сил.

12 С правого боку встает это исчадие, сбивает меня с ног, направляет гибельные свои пути ко мне.
13 А мою стезю испортили: всё успели сделать к моей погибели, не имея помощника.
14 Они пришли ко мне, как сквозь широкий пролом; с шумом бросились на меня.

12-14. Субъектом данных стихов являются не вышеописанные лица, а постигшие Иова болезни. За справедливость этого ручается одинаковое с настоящими описание страданий в XVI:9, 12-14. Сказав о последних в ст. 11, как причине издевательства, Иов переходит теперь к их описанию. Показатели божественного гнева, обвинители Иова в грехах (X:15, 17; XVI:8) и потому называемые стоящими по правую сторону (ср. Пс CVIII:6; Зах III:1), они при своем множестве ("исчадие", точнее, "толпа") отличаются такою необыкновенною силою ("сбивают с ног"), что одни, без посторонней помощи, могут погубить Иова (с. 13).

14. И ничто не препятствует им в этом: они устремляются на Иова, как воины на осаждаемый город, после того как в его стенах сделан широкий пролом (ср. XVI:14). - "...С шумом бросились на меня", точнее: "среди обломков (разрушающихся стен) они низвергаются".

15 Ужасы устремились на меня; как ветер, развеялось величие мое, и счастье мое унеслось, как облако.

15. Xотя болезнь еще не погубила Иова, но результаты ее на лицо. Он в страхе от приближающейся смерти ("ужасы устремились"; ср. XVIII:14; XXVII:20); в зависимости от бедствий, былое величие и счастье исчезло (ст. 1, 11) бесследно, как ветер и облако (ср. VII:9; Ис XLIV:22).

16 И ныне изливается душа моя во мне: дни скорби объяли меня.

16. Далее, под влиянием страданий душа Иова полна горести и печали: "изливается душа моя" (ср. Пс XLI:4-6; Плач II:19), и нет надежды на ослабление скорби; она объяла, крепко держит его.

17 Ночью ноют во мне кости мои, и жилы мои не имеют покоя.

17. Даже ночь не приносит успокоения (ср. VII:3 и 9): "ночь сверлит во мне кости мои" и "гложущие" (евр. "оркай"; ср. ст. 3; русс. "жилы"), т. е. черви (ср. VII:5), не засыпают" - не дают покоя.

18 С великим трудом снимается с меня одежда моя; края хитона моего жмут меня.

18. Синодальное чтение представляет неточный перевод подлинного текста. Буквальный перевод его такой: "всемогуществом (предполагается, Бога) обезображена одежда моя; Он жмет меня, подобно воротнику хитона моего". Так как евр. "лебуши" ("одежда моя") употребляется в значении "кожа" (XLI:5), то Иов хочет сказать, что изъязвленная червями (ст. 17) и вообще болезнью его кожа приняла безобразный вид.

19 Он бросил меня в грязь, и я стал, как прах и пепел.

19. Окрашенная в начале болезни в красный цвет, она стала теперь черною и чешуйчатою, приняла вид струпа землянистого, грязноватого цвета (Делич).

20 Я взываю к Тебе, и Ты не внимаешь мне,- стою, а Ты только смотришь на меня.
21 Ты сделался жестоким ко мне, крепкою рукою враждуешь против меня.
22 Ты поднял меня и заставил меня носиться по ветру и сокрушаешь меня.
23 Так, я знаю, что Ты приведешь меня к смерти и в дом собрания всех живущих.

20-23. Современное жестокое отношение Бога к Иову лишает его возможности надеяться на облегчение своего положения и в будущем (ср. VII:5-10). Безучастный и равнодушный к молитве Иова (ст. 20; ср. XIX:7; ср. XXII:27), Бог по-прежнему дает ему чувствовать всю силу своего могущества (ст. 21; ср. X:16, XVI:9; XIX:11); постигшими бедствиями он схвачен, как сильным ветром, брошен на землю и смят (ст. 22). Естественным следствием всего этого, заключительным актом вражды будет смерть, - низведение в шеол, - "дом собрания всех живущих" (ст. 23, ср. III:18 и д. ).

24 Верно, Он не прострет руки Своей на дом костей: будут ли они кричать при своем разрушении?

24. Со смертью Иова окончится, конечно, насилие со стороны Бога ("не прострет руки Своей"; ср. II:5; XXIII:2), и превращающиеяся в прах ("при своем разрушении") кости не будут заявлять о притеснении. Но какая польза от этого, когда в шеоле и так все успокаиваются (III:17)? Таков смысл синодального чтения, не передающего мысли подлинника. По мнению Делича и других экзегетов, он должен быть переведен так: "не простирает ли руки погибающий? находящийся в несчастии не издает ли крика?" Иов уверен в неизбежности смерти (ст. 23) и тем не менее не может не молить о помиловании. Его вопли - проявление неистребимого в человеке чувства самосохранения.

25 Не плакал ли я о том, кто был в горе? не скорбела ли душа моя о бедных?
26 Когда я чаял добра, пришло зло; когда ожидал света, пришла тьма.

25-26. И с другой стороны, они - протест правды против очевидной несправедливости. По своему прежнему поведению, сочувствию и состраданию к несчастным (ст. 25; ср. XXIX:12 и д. XXXI:19) Иов заслуживает не вражды и наказания смертью, а помилования, сохранения жизни (ср. Пс XL:2-4). И между тем его удел - одни бедствия.

27 Мои внутренности кипят и не перестают; встретили меня дни печали.

27. Под влиянием этой явной несправедливости Иов приходит в состояние крайнего возбуждения ("мои внутренности кипят"; ср. Ис XVI:11; Иер XXXI:20; Плач I:20; II:11), впадает в глубокую печаль.

28 Я хожу почернелый, но не от солнца; встаю в собрании и кричу.

28. Он ходит "почернелым", евр. "кодер", - скорбный, с поникшею головой (Пс XXXIV:14; XXXVII:7; XLI:10; XLII:2) "без солнца", без надежды на какое-либо улучшение своей участи, и громко заявляет о своем горе пред собравшимися к нему для утешения.

29 Я стал братом шакалам и другом страусам.

29. Эти заявления носят характер жалоб, и в них Иов уподобился шакалам, издающим во время ночи полный ужаса вой, и страусам, у которых похожий на свист крик сменяется жалобными стонами (ср. Мих I:8).

30 Моя кожа почернела на мне, и кости мои обгорели от жара.

30. См. 19.

31 И цитра моя сделалась унылою, и свирель моя - голосом плачевным.

31. Для Иова не существует радостей: веселая музыка (ср. XXI:22) превратилась в горестный плач (ср. Пс XXIX:12; Плач V:15; Ам VIII:10).

Заметили ошибку в тексте? Выделите её мышкой и нажмите Ctrl+Enter

<<< СОДЕРЖАНИЕ >>>