Заметили ошибку в тексте? Выделите её мышкой и нажмите Ctrl+EnterА. П. Лопухин. Толковая Библия. Послание к Галатам святого апостола Павла
Глава 3
В доказательство того, что христиане свободны от подчинения закону Моисееву, Ап. ссылается на собственный опыт читателей и на пример Авраама (1-6). Сынами Авраама делаются верующие через свою веру (7-14). Временное значение закона Моисеева в истории домостроительства Божия (15-29).
1 О, несмысленные Галаты! кто прельстил вас не покоряться истине, вас, у которых перед глазами предначертан был Иисус Христос, как бы у вас распятый?
1-6. С 1-го стиха третьей главы и по 12-й стих пятой идет отдел догматико-полемический, в котором Апостол выясняет, что христиане свободны от подчинения закону Моисееву. Прежде всего Ап. обличает читателей в непостоянстве, какое они обнаруживают теперь в отношении к проповеданному у них Павлом Евангелию. Именно они, начавши жить верою, теперь ищут оправдания через исполнение закона Моисеева, не обращая внимания на то, что даже родоначальник того народа, который получил закон, сам был оправдан Богом благодаря вере.
1. Чувствуя раздражение против читателей, Ап. не называет их "братьями", как в I гл. 11 ст., а просто "Галатами", т. е. обитателями провинции, в которой жили различные народности: Фригийцы, Ликаонцы, Кельты, римские колонисты и Евреи. Он называет их "несмысленными" по их поведению в отношении к Евангелию (ср. ст. 3-й). - Кто прельстил вас. Поступок Галатов так поразил Апостола Павла, что он видит в этом что-то таинственное (прельстил - точнее: сглазил - εβάσκανεν), какое то действие волшебства или темной демонской силы (ср. 2Кор. XI:3, 13-15 и 1 Сол. III:5). - Не покоряться истине, т. е. истинному учению, принесенному в Галатию Ап. Павлом (этих слов, впрочем, во многих кодексах не имеется). - Предначертан был..., т. е. изображен со всею живостью Павлом, так что стоял у Галатов перед глазами как бы пред ними распятый (у вас, т. е. между вами. Это выражение не читается во многих кодексах). Ап., таким образом, хочет сказать, что в высшей степени непонятно, как Галаты, пережив сильное впечатление, полученное ими от проповеди Павла о распятом Христе, поняв все значение смерти Христа, все-таки отпадают к иному благовествованию...
2 Сие только хочу знать от вас: через дела ли закона вы получили Духа, или через наставление в вере?
2. Желая показать Галатам нелепость их образа действий, Ап. спрашивает их только о том (του̃το μόνον - самый важный пункт доказательства), откуда они получили Духа, каким и сейчас обладают, т. е. Духа Святого со всем разнообразием духовных дарований (Рим. VIII:2-16; 1Кор.XII:13 и 1Кор.I:7) - от того ли, что исполняли дела закона, или от того, что с верою услышали, т. е. приняли проповедь Павла (ακοη̃ς πίστεως = верующего слушания). Этими дарами Галаты, конечно, чрезвычайно дорожили, и потому Ап. прежде всего ссылается на них, чтобы доказать пользу Евангелия, благодаря которому они получены. Конечно, Галаты должны были дать на вопрос Павла ответ только утвердительный. Да, они получили духовные дарования не через закон, а через Евангелие.
3 Так ли вы несмысленны, что, начав духом, теперь оканчиваете плотью?
3. Но раз Галаты начали жизнь в духе, то нелепо поступают, когда хотят завершить ее во плоти. В самом деле, их новая христианская жизнь имеет свою основу в духовных, внутренних событиях их жизни (ср. V:5, 16, 25; Рим. II:29; Ин. IV:23), а та жизнь, какую они ведут сейчас, вся состоит из внешних действий, зависит прямо от материальных причин. Даже нехристианин, лицемер и нечестивец может исполнять дела закона...
4 Столь многое потерпели вы неужели без пользы? О, если бы только без пользы!
4. Странным представляется Апостолу и то, как Галаты могут забыть о претерпенных ими за Евангелие страданиях (несомненно и читателям послания приходилось переживать то же, что о страданиях христиан южной Галатии говорится в Деян. XIII:50 и сл. ; XIV:2, 5, 19, 22; 2Тим. III:11). Без пользы - точнее: "напрасно, без цели". Такими страдания Галатов за Христа оказывались теперь, когда они отпадали от Христа и становились под иго закона Моисеева. - О, если бы только без пользы - точнее: "если дело - чего я не хочу допустить - действительно находится в таком положении" (ср. IV:11: боюсь за вас)... Апостол все еще не хочет поверить в то, что Галаты серьезно и окончательно пошли новою дорогою.
5 Подающий вам Духа и совершающий между вами чудеса через дела ли закона сие производит, или через наставление в вере?
5. Дары Духа Святого еще проявляются среди Галатов (на это указывает наст. время прич. επιχορηγω̃ν и ενεργω̃ν). Бог продолжает посылать Галатам Св. Духа или духовные силы, необходимые для развития Церкви (ср. 1Кор.I:4-7) и производит среди них чудеса (ср. Мф. VII:22; XI:20 и сл.). - Через наставление - правильнее: через слушание с верою (ακοη̃ς πίστεως). Так сам Павел тогда исцелил в Листре хромого, когда тот услышал речь Павла и когда Павел увидел, что хромой имеет веру, достаточную для того, чтобы быть исцеленным (Деян. XIV:9). - Ответ на поставленный вопрос не приводится, но он мог быть только один и состоять в повторении последних слов 5-го стиха.
6 Так Авраам поверил Богу, и это вменилось ему в праведность.
6. К предполагаемому ответу присоединяется придаточное предложение, из которого состоит 6-й стих (по-русски неправильно: так - по-гречески χαθώς = как, подобно тому как). К тому, что говорит собственный опыт Галатов, Ап. присоединяет еще исторический факт, свидетельствующий о том, что вообще спасение или оправдание получалось через веру. Таким именно способом был оправдан сам Авраам. Пример Авраама, которому вменена была именно вера, а не дела в праведность (Быт. XV:6 по перев. 70-ти) должен был особенно подействовать на читателей, которым иудействующие, без сомнения, успели уже внушить, что, исполняя закон, они через это самое сделаются истинными чадами Авраама, в особенности же через принятие обрезания, которое первый принял сам Авраам. Положим, что вера Авраама была не то, что вера, какой требовал Павел: это не была вера во Христа как Сына Божия, Который Своею смертью должен спасти весь род человеческий. Но все же Авраам верил в будущие счастливые времена, какие наступят с явлением обетованного праотцам Мессии, видел день Его (Ин. VIII:56), и вот за эту веру и получил оправдание1.
7 Познайте же, что верующие суть сыны Авраама.
7-14. По-видимому, достаточно было уже, если Ап. доказал, что всякий может подобно Аврааму получить оправдание через веру. Но этого Апостолу казалось мало. Он хотел доказать, что именно только люди веры и могут быть чадами Авраама и что такими не могут быть те, которые утверждаются на делах закона.
7. Что верующие - точнее: "что именно (ου̃τοι) верующие и суть сыны (конечно в духовном смысле) Авраама". Никто другой не заслуживает такого наименования.
8 И Писание, провидя, что Бог верою оправдает язычников, предвозвестило Аврааму: в тебе благословятся все народы.
8. Здесь Ап. разъясняет мысль предыдущего стиха. Потому он назвал верующих истинными сынами Авраама, что само Слово Божие или Бог предвозвестило (точнее: "прежде благовестило" - προευηγγελίσατο) Аврааму, что в нем благословятся или получать спасение все народы, а не один имевший произойти от него народ еврейский. В его лице получали это обетование все, кто впоследствии имел такую же веру в Бога, какую имел Авраам.
9 Итак верующие благословляются с верным Авраамом,
9. Отсюда, как следствие, выходит то положение, что именно верующие во всех странах и среди всех народов получают благословение с верным или отличавшимся своею верою, твердым в вере, Авраамом. Значит, спасает людей не закон, а вера.
10 а все, утверждающиеся на делах закона, находятся под клятвою. Ибо написано: проклят всяк, кто не исполняет постоянно всего, что написано в книге закона.
10. Теперь Апостол доказывает свою мысль "от противного". Св. Писание - говорит он - проклинает всякого человека, как скоро тот не исполняет закона во всей совокупности его предписаний (Втор. XXVII:26). Очевидно, что человек, стоявший под законом, уже не мог рассчитывать на получение обетований. Напротив, он чувствовал постоянно над собою проклятие, висевшее над ним как Дамоклов меч. Правда, проклятие это падало только при том условии, если подчиненный закону не будет исполнять всех предписаний закона, без исключения, - исполнявший же их все получал даже жизнь (ст. 12). Но, как показывает Ап. далее, не было ни одного человека, который бы удовлетворил последнему условию.
11 А что законом никто не оправдывается пред Богом, это ясно, потому что праведный верою жив будет.
12 А закон не по вере; но кто исполняет его, тот жив будет им.
13 Христос искупил нас от клятвы закона, сделавшись за нас клятвою (ибо написано: проклят всяк, висящий на древе),
14 дабы благословение Авраамово через Христа Иисуса распространилось на язычников, чтобы нам получить обещанного Духа верою.
11-14. Русский перевод 11-го стиха не может быть признан точным, потому что эллиптическое δη̃λον (подразум. εστίν) хотя иногда и относится к предыдущей мысли, но нигде не является позади частицы ότι или ως, управляющей этим предыдущим предложением. Здесь это является тем невозможнее, что за δη̃λον есть еще частица ότι, которую уже необходимо ставить в зависимость от δη̃λον. Затем, если принять, что вторая половина 11-го стиха представляет доказательство мысли, заключающейся в первой, то это принятие будет неосновательно, потому что во второй половине речь идет о "жизни", а не об "оправдании" - эти два момента не совпадают между собою. Естественнее будет, если мы вторую половину 11-го стиха и стих 12-й признаем вставочными предложениями и, по выделении их, составим такой период из 11-го и 13-го стихов: "а так как (ότι δέ - по-русски: что) в границах закона никто не будет оправдан у Бога, то Христос выкупил нас от проклятия закона, сделавшись за нас проклятием". Вводные же предложения нужно будет начать частицею δη̃λον имеющею здесь значение: "очевидно, самопонятно", следующую же частицу ότι - следует перевести по-русски "что" (а не "потому что", как в русск. тексте). Ап. хочет сказать: "ведь вам теперь уже из того, что сказано выше (II:16 и сл.), видно, что праведный жив будет вследствие веры своей, а не вследствие того, что он будет исполнять дела закона (Ап. говорит здесь словами прор. Аввакума II:4, на которые он уже, вероятно, в беседах с Галатами неоднократно ссылался). Если же иудействующие настаивают на том, чтобы при вере, которую они, конечно, не могли отрицать как условие оправдания, соблюдался еще и закон, то Ап. идет против такого соединения столь разнородных элементов: закон не по вере, т. е. не может иметь своим жизненным руководящим началом веру. Он требует, главным образом, исполнения своих предписаний, для того чтобы человек мог получить жизнь (Лев. XVIII:5). - Таким способом Ап. доказал правильность выставленного в начале 11-го стиха положения. Теперь стало вполне понятным и заключение, какое Ап. делает в 13-м стихе. Христос искупил нас, Иудеев, от проклятия, каким карал нас закон, как своих подданных, за неисполнение его предписаний. Для этого Он Сам пострадал, принял на Себя проклятие от Бога, как от Высшего Судии людей. При этом Ап. ссылается на постановление Моисеева закона, в котором есть намек на смысл пригвождения Христа ко кресту (Втор. XXI:23). У евреев было в обычае некоторых особо тяжких преступников, после побиения их камнями, вешать, на страх другим, на дереве. Но к наступлению ночи такие преступники должны быть снимаемы с дерева, чтобы не была осквернена земля Господня (ср. Нав X:26; 2Цар. IV:12). Если Господь висел на древе крестном уже умершим, то тем самым в сознании Иудеев Он являлся "проклятым", отверженным от общества Израильского и от Бога. - Но если Христос Своею смертью искупил Иудеев от проклятия, то Он при этом имел в виду и то, чтобы язычники также получили благословение Авраама. Как же это могло случиться? Очень просто. Искупление Израиля от проклятия было вместе с тем и освобождением его от дальнейшего подчинения Моисееву закону, так как "быть под законом" (IV:4 и сл.) значило то же, что "быть под клятвою" (III:10). Только освобожденная из границ закона религия Израиля могла стать религиею всего мира, потому что закон именно изолировал Израиля и его религию от других народов. Теперь, когда требования закона исполнены Христом, закон уже не держит в своих узах Израиля и данные ему в Аврааме обетования, и они могут делаться достоянием всего человечества. Теперь исполняется, в частности, и та заветная мечта всех христиан из язычников, чтобы иметь у себя обетованного Духа Святого с Его дарами (2-5 ст.). В этом получении даров Св. Духа мы все - Ап. разумеет здесь христиан как еврейского, так и языческого происхождения - мы все и принимаем те обетования, какие были даны Аврааму. Ведь к язычникам нельзя же в буквальном смысле относить те обетования, какие были даны Аврааму (о многочисленном потомстве, о земле Ханаанской). Таким образом, в последнем выражении 14-го стиха Ап. дает ясный ответ на поставленный им во 2-м стихе вопрос: каким способом получили Галаты Духа - через исполнение дел закона или через веру? Очевидно через веру, потому что и самый закон со времени крестной смерти Христа перестал иметь значение руководящего начала человеческой жизни.
15 Братия! говорю по рассуждению человеческому: даже человеком утвержденного завещания никто не отменяет и не прибавляет к нему.
15-29. Утвердивши таким образом в сознании Галатов ту мысль, что они именно через веру, а не через закон стали чадами Авраама и достигли обладания Авраамовыми благословениями, Ап. теперь находит нужным показать, что условие, при каком Бог обещал Аврааму благословить все его потомство, т. е. вера, не отменено было с заключением завета при Моисее (Апостолу, в самом деле, нужно было разъяснить это, потому что иудействующие могли сказать, что с появлением закона Моисеева условия получения благословений Божиих изменились). Закон, пришедший много лет спустя после обетования, не мог изменить его. Но в таком случае зачем же он был дан? Он имел значение временное, как воспитатель народа еврейского, приготовлявший этот народ к принятию Христа. В настоящее время, когда закон уже исполнил свое дело, он должен оставить своего воспитанника. Теперь, во Христе, мы вышли из положения воспитываемых и стали сынами Божиими, которые в таком воспитателе, как закон Моисеев, более уже не нуждаются.
15. Братия. Гнев Апостола уже утих, и он снова обращается к читателям с ласковым словом: "братия". - По рассуждению человеческому, т. е. так, как свойственно рассуждать обыкновенному человеку, не стоящему на точке зрения Св. Писания. - Завещания - διαθήκη. Ап. имеет в виду не завет Бога с Авраамом, а обыкновенное завещание умирающего отца семейства. Такого завещания, раз оно правильно было составлено, никто другой, кроме самого завещателя, не имел права отменить или в чем либо изменить через какие-нибудь прибавления.
16 Но Аврааму даны были обетования и семени его. Не сказано: и потомкам, как бы о многих, но как об одном: и семени твоему, которое есть Христос.
16. Теперь Апостолу предносится мысль, что обетование, данное Богом Аврааму, можно сравнить с обыкновенным человеческим завещанием (раз он сказал, что говорит "по человеческому рассуждению", то он уже не стесняется этим сравнением завещателей, из которых один - умирающий человек, а другой - вечный Бог...). Но он не развивает эту мысль, потому что ему хочется выяснить скорее, кому именно были завещаны блага, о каких Бог говорил Аврааму. Блага эти были обещаны Аврааму и его потомству (καί τω̃ σπέρματι σου). Но Апостол тотчас во избежание всяких недоумений утверждает, что из разных потомств Авраама - от Агари, от Сарры, от Хеттуры - было выбрано в качестве наследника обетований одно потомство - то, которое произошло от Сарры, именно Исааково, тогда как другие потомства не удостоились получения этих обетований. Об этом с ясностью говорит и книга Бытия (XVII:18-21; ср. XXI:9-13), и сам Ап. Павел в посл. к Римлянам (IX:7). К такому утверждению Апостол здесь теперь присоединяет новое: "таким наследником является Христос". Это утверждение не стоит в непосредственной связи с предыдущим, как его заключение, а занимает совершенно самостоятельное положение; его лучше передать так: "и оно (это семя, на имя которого совершено было божественное завещание) есть Христос". - Спрашивается: имел ли основание Апостол понимать еврейское слово zera (σπέρμα = семя) в значении "отдельный потомок, отдельное лицо"? Да, ответим мы, он имел такое основание, во-первых, в примере ветхозаветных писателей, которые иногда употребляют слово zera в таком именно значении (IV:25; XXI:13; 1Цар. I:11; ср. 2Цар. VII:12-15), а во-вторых, и это главное, он имел такое основание в самом существе дела, о котором говорит. В самом деле, о содержании божественного завещания доселе было сказано только, что "в Аврааме должны благословиться все народы" (III:8). Если бы кто спросил о том, каким же способом это завещание должно было придти в исполнение, то, конечно, тут нельзя бы сказать в ответ: "происшедший от Авраама через Исаака еврейский народ в своей целостности и множественности унаследовал это обетование или благословение и передал его другим народам". Этого на самом деле не было. Можно бы отвечать на поставленный выше вопрос только так: "Христос, сын Авраама, Исаака и Иакова (Мф. I:1 и сл.), есть Единый наследник, который делает своими сонаследниками и всех других, которые должны были получить участие в обещанных Аврааму благах. Они все делаются наследниками во Христе (ст. 14)". Христа таким образом Бог в своем завещании сделал наследником. И эта мысль неоднократно высказывалась еще в Ветхом Завете. Напр. у пр. Исаии Палестина называется не еврейскою страною, а страною Эммануила (Ис. VIII:8). Значит, по представлению пророка, Эммануил или Мессия был всеми признаваем тем семенем Авраама, которое должно было получить в свое владение эту землю. И у самого Ап. Павла в послании к Евреям Мессия называется наследником всего (Евр. I:2), так что, по его учению, мы не иначе можем стать наследниками Божиими, как только через Мессию, Который делает нас сопричастниками в дарованном Ему от Бога наследии.
17 Я говорю то, что завета о Христе, прежде Богом утвержденного, закон, явившийся спустя четыреста тридцать лет, не отменяет так, чтобы обетование потеряло силу.
17. Итак завещание было как бы составлено на имя Христа. Никто не мог поэтому занять Его место. Точно также и закон, с своим появлением в народе Израильском, нисколько не изменил положения дел и не мог ввести новых прибавлений в завещание Божие, полученное Авраамом. И это тем более несомненно, что закон явился только спустя 430 лет по даровании обетования Аврааму: как позже пришедший, он не мог отменять того, что существовало и всеми признавалось уже целых 430 лет. - Завета о Христе - в лучших кодексах (син., ватик. и др.) слова "о Христе" не имеется. - Четыреста тридцать лет. Число это взято очевидно из кн. Исход (XII:40 и сл.). В кн. Бытия (XV:13) и в кн. Деян. (VII:6) вместо него стоит круглая цифра 400. Вероятнее всего, что Ап. считает, здесь время от заключения завета Бога с Авраамом (Быт. гл. XVII) до синайского законодательства, притом по тексту 70-ти, где сказано, что евреи 430 лет обитали в земле Египетской и земле Ханаанской. В еврейском же тексте к этой сумме лет сводится пребывание Израильтян только в земле Египетской. - Так, чтобы обетование потеряло силу. Этого, конечно, не хотели и враги Павла. Но Ап. все-таки указывает на последствие, к какому необходимо должно было привести их отношение к закону Моисееву, и вместе с тем дает указание читателям, как опасно настаивать на мысли о необходимости исполнять закон и в христианстве.
18 Ибо если по закону наследство, то уже не по обетованию; но Аврааму Бог даровал оное по обетованию.
18. Но закон не мог и существовать рядом с обетованием как какое то вспомогательное средство. Что-нибудь одно из двух: или закон, или обетование. Ведь закон, как доказано выше (ст. 10-12), требует от человека дел, а обетование - веры в благодать Божию. Между тем, собственно говоря, и выбора тут делать не приходится: Бог даровал наследство Аврааму именно по обетованию, не требуя исполнения дел закона. - Наследство (κληρονομία) - в Ветхом Завете означало землю Ханаанскую (Втор. IV:21), а в Новом - царство Христово (Деян. XX, 32; 1Кор.VI:9), вечную жизнь со Христом (Тит. III:7).
19 Для чего же закон? Он дан после по причине преступлений, до времени пришествия семени, к которому относится обетование, и преподан через Ангелов, рукою посредника.
19. Но если Ап. так решал вопрос об отношении закона к спасению человека, то его могли спросить: "зачем же в таком случае дан был закон?" Ап. как бы предупреждая этот вопрос, сам ставит его и дает на него ответ. Закон был "дан после" (προσετέθη - этот глагол показывает, что закон не имел какого-нибудь самостоятельного значения при обетовании и нисколько не влиял на него - ср. Рим. V:20) и дан "по причине преступлений". Греч. выражение παραβάσεων χάριν может, действительно, значить: "по причине или по поводу преступлений", как это можно подтвердить некоторыми местами Н. Завета (напр. Лк. VII:47; 1Ин. III:12). Но здесь это выражение едва ли может иметь такой смысл, потому что во-первых Ап. употребил такое слово - παράβασις, которое может относиться только к нарушению уже существующих предписаний закона, а он здесь берет время до закона (ср. Рим. IV:15: где нет закона, нет и преступления ουδέ παράβασις); а во-вторых, если бы здесь был указан только повод к дарованию закона, то это было бы недостаточно в качестве ответа на поставленный вопрос: "для чего же закон?" Повод не то же, что цель, а вопрос поставлен именно относительно цели закона. Затем, в таком случае нужно предположить, что до закона было очень много преступлений и грехов, что противоречит известному воззрению Павла на дозаконное состояние человека (Рим. VII:9) и, затем, противоречит его взгляду на закон, как на средство вовсе не достигающее уменьшения преступлений (Рим. III:20; VII:4-13 и др.). Поэтому лучше принять другой перевод (о. Галахова и Цана): "ради преступлений", т. е. для того, чтобы явились преступления или для того, чтобы простые прегрешения выявились как настоящие преступления против Бога. В таком смысле выражение χάριν иногда употребляется в Н. Завете (Тит I:5, 11; Иуд XVI). "Вся заслуга закона, таким образом, выразилась в том, что с появлением его грехи человека получили определенный характер преступлений" (о. Галахов). - До времени пришествия семени... Закон таким образом имел только временное назначение; он должен был существовать только до пришествия Христа (ср. ст. 16). Ясно, что он не может стать на один уровень с вечным обетованием. - Преподан через Ангелов, рукою посредника. Эти два указания опять сделаны Апостолом с тою целью, чтобы показать, насколько закон ниже обетования. То было дано непосредственно Самим Богом Аврааму, без всякого посредника, а закон был дан через Ангелов (ср. Деян. VII:53; Евр. I:1; II:2 и Втор. XXXIII:2 - по 70-ти). Кроме того и со стороны народа был еще посредник - Моисей (Исх.. XX:19; Втор. V:19-25; XVIII:16 и Деян. VII:38). Таким образом, при даровании закона между Богом и народом стояли две посредствующие инстанции и, следов., закон ниже обетования, данного, так сказать, из рук в руки.
20 Но посредник при одном не бывает, а Бог один.
20. На этот труднейший для понимания стих существует более трехсот толкований, которые все можно разделить на три группы. Так одни говорят, что Ап. доказывает здесь превосходство обетования пред законом тем, что понятие посредничества требует признания не одной, а двух сторон, тогда как Богу свойственно являться единою стороною - решающею все без всяких посредников... Другие, видя в этом стихе ту же цель, усматривают в даровании закона через посредника противоречие божественному единству в том, что при Синае присутствовало очень много народа или, как толкуют иные, много Ангелов, тогда как Богу свойственно вступать с кем либо в завет Одному. Третьи совершенно произвольно объясняют слово ενός как средний род. Наконец, по древнему святоотеческому толкованию, здесь Ап. указывает на Единого посредника - Христа (подробности см. у о. Галахова стр. 224-232). Но мысль места кажется довольно ясна. Ап. говорит, что посредника вообще для одного (дающего завет) - совсем не нужно. Один - сам объяснит все, что ему нужно и чего он хочет. Значить, если посредник выступает, то он является представителем многих, целой массы заинтересованных в заключении договора лиц. Но с чьей же стороны должен был выступить посредник при заключении завета при Синае? Тут выступили сотни тысяч евреев с одной стороны, а с другой - Единый Бог (а Бог - один). Ясно, что посредник был нужен народу, а не Богу, Который, как Один составляющий сторону, заключающую договор, мог Сам высказать Свои требования. Итак Моисей явился посредником и представителем не Бога, а народа Израильского. Значит, закон получен не прямо народом от Бога, а через посредника, что, понятно, унижает его по сравнению с обетованием Аврааму, которое Авраамом было получено от Бога непосредственно. Ап., очевидно, хочет сказать, что многотысячная толпа Евреев не была способна к общению с Богом непосредственно, тогда как единый Авраам легко вошел в общение с единым Богом и понял волю Божию совершенно правильно, не внося в нее никаких собственных прибавлений, чего нельзя было сказать о законе, в который были приняты и некоторые обычаи, установившиеся в народе Израильском (напр. обычай кровавой мести, обычай рабовладельчества). Закон, таким образом, имел индивидуальный, узко-национальный характер и не мог быть усвоен всеми народами, как это могло быть по отношению к обетованию.
21 Итак закон противен обетованиям Божиим? Никак! Ибо если бы дан был закон, могущий животворить, то подлинно праведность была бы от закона;
22 но Писание всех заключило под грехом, дабы обетование верующим дано было по вере в Иисуса Христа.
21-22. Можно ли после всего сказанного говорить, что закон Моисеев противен, т. е. хочет и может заменить собою обетования Божии, данные Аврааму (κατά имеет значение против)? Ни в каком случае. Он мог бы высказывать такую претензию, если бы мог животворить, т. е. обновлять человека нравственно (ζωοποιη̃σαι - здесь, как и в др. посланиях Павла - Рим. VII:5 и сл. 9-13; VIII:2-11; 2Кор. III:6-9; Еф. II:1, 5 - означает нравственное оживление, которое может быть приравнено к оживлению мертвых). Но Ап. уже показал (II:16; III:10-12), что закон не способен на это дело. А если это так, то ясно, что и в Ветхом Завете праведность приобреталась не благодаря закону и что, следовательно, закон не может входить в конкуренцию с обетованием и предлагать какой-нибудь столь же доступный, как и вера, - которую требовало обетование, - путь к оправданию и к получению обещанного наследства. Напротив, Писание, т. е. весь Ветхий Завет, всех заключило или заперло как бы в темницу под грех или иначе все (πάντα), т. е. и людей и дела их объявило, признало такими, которые заслуживают названия "грешных", и всех поместило этим как бы в заключение, из которого нет выхода (ср. Рим. III:9-18). - Дабы обетование... Иудеи и иудео-христиане, которым ближе всего дано Писание, должны из согласного свидетельства этого Писания относительно греховности всех людей и всех человеческих поступков узнать, что никогда в истории Израильского народа не было такого времени, чтобы существовала праведность, получаемая из закона или благодаря закону. Отсюда они должны придти к такому выводу, что для получения оправдания всем нужно уверовать в Иисуса Христа и через Него уже получить обещанное Аврааму и его потомству наследие.
23 А до пришествия веры мы заключены были под стражею закона, до того времени, как надлежало открыться вере.
23. Теперь Ап., наконец, переходит к разъяснению положительного значения закона Моисеева. Закон держал нас под стражею до того времени, когда должна была открыться вера. Хотя вера уже имела значение и в Ветхом Завете (III:6-9, 11; Рим. 4; Евр. 11), однако все-таки определял всю религиозную жизнь Еврея закон, а не вера, которая стала определяющим жизнь и религиозность человека началом только со времени Христа. Вера существовала, так сказать, в сокрытом виде, а через Христа она обнаружила себя во всей своей силе. Замечательно, что при этом Ап. называет закон стражем Израиля. Этим он хочет показать, что он никого не выпускал из своих рук, держал всех Евреев как бы взаперти. Другие люди могли избегнуть подчинения своему отечественному закону, переселившись в другое государство, а Еврей нигде не мог чувствовать себя свободным от ига закона. Так охранял закон Еврея от всякого шага, какой он бы захотел сделать самостоятельно, в целях выйти на свободу. На свободу закон не пускал, как бы предоставляя это сделать имевшему придти Христу.
24 Итак закон был для нас детоводителем ко Христу, дабы нам оправдаться верою;
24. Этот стих представляет собой вывод из предыдущей мысли. Закон, таким образом, - по представлению Апостола - может быть назван детоводителем или педагогом, который вел постепенно Евреев к тому, чтобы они получили оправдание через Христа, благодаря своей вере в Него. Педагогом назывался раб, который в греческом приличном доме, а также и в римском, наблюдал за сыном хозяина, когда первый находился в возрасте от 7 до 17 лет. Он следовал за каждым шагом своего воспитанника, особенно при посещении им школы и гимназии, и обязан был охранять юношу от всякого неподобающего его положению поступка. Хотя у Римлян звание этого педагога не высоко ставилось, но у Евреев этот термин "педагог" имел высокий смысл (напр. Моисей, Аарон и Мариам в Мидраше называются "педагогами Израиля"), и Ап. здесь, несомненно, употребляет этот термин в принятом у Евреев смысле. Закон воспитывал Израиля, но его деятельность должна была продолжаться известное время. Он должен был охранять Израиля от смешения с языческими народами, чтобы народ мог остаться избранным народом Божиим.
25 по пришествии же веры, мы уже не под руководством детоводителя.
25. Но как педагог не был призван к тому, чтобы оставаться руководителем сына хозяина и после того, когда этот сын достиг совершеннолетия, так и не должен был и не стремился сам закон навсегда оставаться властителем религиозной жизни Израиля. - "Мы" - Иудеи, которых немало было в числе читателей послания Апостола.
26 Ибо все вы сыны Божии по вере во Христа Иисуса;
27 все вы, во Христа крестившиеся, во Христа облеклись.
26-27. Исполнив свой долг, закон должен оставить своего воспитанника. Дальнейшее подчинение Иудеев закону было бы несогласно с новым их высоким званием - сынов Божиих, с их новым положением, которое Ап. называет "облечением во Христа". Ап. здесь, впрочем, начинает говорить не к одним только Иудеям, а ко всем членам Галатской церкви, как показывает выражение "все вы". Христиане называются здесь "сынами Божиими" потому, что имеют в себе Христа, Сына Божия, и Ему уподобляются, принимают один и тот же с Ним образ (Златоуст). - По вере во Христа Иисуса - перевод неправильный, потому что после слова πίστεως (веры) должно бы стоять Χριστου̃ Ιησου̃ (род. пад.), а не εν Χριστω̃ Ι. Правильнее считать выражение εν Χρ. Ιησ. самостоятельным, независимым от выражения εκ πίστεως, и все выражение передать так: "через веру вы сделались сынами Божиими, и вы остаетесь такими, пока находитесь во Христе". - Все, вы, во Христа крестившиеся, во Христа облеклись. Ап. говорит о смысле крещения как о том, что читателям хорошо известно. Образ, каким он при этом пользуется, есть образ облечения в одежду, встречавшийся у Апостола в посл. к Рим. (XIII:14). Этою одеждою является для него Христос: верующие все, как единое тело, облекаются в эту одежду.
28 Нет уже Иудея, ни язычника; нет раба, ни свободного; нет мужеского пола, ни женского: ибо все вы одно во Христе Иисусе.
28. Вместе с облечением во Христа среди верующих, как членов церкви, как личностей, стоящих в отношении к Богу, перестают иметь всякое значение национальные, социальные и половые различия. В древнем, дохристианском, мире мудрецы иногда высказывали торжественное благодарение богам, что они создали их мужчинами, а не женщинами, еллинами, а не варварами (изречение Фалеса у Диогена Лаэрция I:7), а еврейские раввины к этому прибавляли благодарность, что Бог сотворил их не язычниками и не рабами... Теперь в христианстве, как очевидно чувствуют и сами Галаты, не может быть особенного огорчения от того, что кто-нибудь напр. не принадлежит к мужскому полу или к еврейскому народу: через Христа к Богу имеют теперь доступ люди всякого положения. - Нет уже Иудея... Нужно добавить выражение "среди вас", т. е. в Церкви. - Ибо все вы одно во Христе Иисусе. - Все - точнее: все вместе (άπαντες) - по Тишендорфу. - Одно, т. е. одно лицо, как ранее составившие уже одно тело (ст. 27). Единство это приобретено через единение каждого индивидуума, по природе стремящегося к разъединению и самостоятельности, со Христом.
29 Если же вы Христовы, то вы семя Авраамово и по обетованию наследники.
29. Из того, что верующие Галаты стали Христовыми (см. выше ст. 26 и 27), принадлежат Христу (Рим. VIII:9; 1Кор.III:23), непосредственно (άρα) следует, что они представляют собою потомство Авраама и наследников данных ему обетований. Конечно, Ап. говорит здесь о Галатах как о части Церкви, составившейся из Иудеев и язычников, но все же часть есть, в своих границах, то, что представляет собою христианская Церковь вообще. На них вполне осуществилось божественное обетование Аврааму: первый и вполне законный наследник - Христос - находится с Галатами, принят ими верою. Соединенные с Ним через веру, через крещение ставшие с Ним единым телом Галаты образуют собою единое лицо, одну во Христе соединенную общину, в которой - в идее - изглажены всякие разделяющие людей различия и противоположности национальностей, состояний и полов. Состояние общины, каким оно было во время законодательства при Синае (ср. ст. 19 и сл.), существенно изменилось. С этим вместе уже сказано, что обетование о том, что через Авраама и его потомство спасение будет передано и язычникам, пришло в осуществление, так как Галаты - в большинстве язычники и, подобно христианам из Иудеев, получили Дух, как начало и залог всех благ от Бога (ст. 2-5, 14) и вместе с теми вступили в обладание обещанным наследием (ст. 28). Но, конечно, нельзя допустить, чтобы сын, который признан способным вступить в отеческое наследство, еще оставался под ограничивающим наблюдением педагога. Точно также недопустимо, чтобы - при настоящем состоянии жизни галатской общины, какое изображено Апостолом в ст. 2-5, - выросшие из подчинения закону иудейские христиане в Галатии, а равно и в других местах, были еще подчинены закону, как педагогу, и хотели бы подчинять ему христиан из язычников.
Примечание. В наше время чрезвычайно усилились космополитические тенденции к установлению всеобщего братства во всех областях жизни. Так "мирная конференция" трактует о разоружении и хочет путем мирных решений положить конец современному развитию милитаризма и сделать из всех людей братьев. "Религиозные Конгрессы" работают над сближением различных религий, чтобы постепенно, путем разных поправок и уступок, образовать одну всеобщую мировую религию, которая бы заключала в себе лучшие элементы ныне существующих религий, отвечала бы требованиям высшей культуры и подходила бы к запросам всякого народа. Будет ли то религия христианская - это еще вопрос... Наконец, современная "социал-демократия" хочет, чтобы в жертву социальной идее были принесены все национальные особенные интересы и чтобы все народы составили из себя единое общество, в котором бы все члены имели равные права и обязанности... Но все эти начинания обречены на неудачу, потому что путь, какой они избрали для себя, совершенно ложный. Ап. Павел говорит о всеобщем братстве не как только об идее, а как о факте, уже существующем пред его глазами, хотя в очень небольших размерах. Он показывает нам новое человечество, в котором национальные, социальные и половые различия не составляют из себя уже разделяющей преграды. Это новое человечество есть одна семья и все члены этой семьи имеют равные права и обязанности. Принцип единства тут - одинаковое отношение всех к Богу, единство веры и вытекающее отсюда духовное общение любви. Христос есть Глава нового человечества, образующая его сила, сдерживающая его связь. Универсальная религия, следовательно, уже существует в христианстве. Ее нужно только распространять в мире. Она не уничтожает социальные различия, но лишает их только враждующего и разделяющего характера и даже делает их учреждениями примирительными и взаимно полезными. Она не стремится к ложному уравнению обоих полов, но помогает им дойти до полного раскрытия своих сил и осуществить свое предназначение через безусловное признание их религиозно-нравственного одинакового достоинства. Она делает из различных народов земли не лишенную всякого плана громаду, а помогает каждой индивидуальности народной раскрыть вполне ее внутреннее существо и связывает их все таким твердым духовным союзом, что люди разных стран начинают видеть друг в друге братьев. Таков единственный путь к достижению всеобщего братства: нужно признать, что это братство уже осуществилось во Христе, что христианство есть мировая религия и что люди тогда только станут членами единой семьи, когда станут сознательными христианами.
1. Для многих современных богословов доказательство, приводимое здесь Апостолом, не имеет никакого значения. Они, прежде всего, и на Авраама смотрят не как на личность историческую, а как на мифический образ, а потом говорят, что слова Ап. Павла не могут быть убедительны для нашего времени, хотя может быть он убедил ими своих противников. Ведь - таковы основания критики - вера Авраама относилась к обетованию о том, что от него произойдет многочисленное телесное потомство и, следов., не имела ничего общего с спасающей верой Ап. Павла. Затем слова: "и это вменилось ему в правду" значат только, что "Авраам угодил Богу этою верою", а это совсем не то, что оправдывающая вера Ап. Павла... Но странно, во-первых, утверждение современных критиков, что они лучше понимают Ветхий Завет, чем ученик Гамалиила и в тоже время Богопросвещенный Апостол. А потом, в настоящем случае важно не то, во что веровал Авраам, а то, что именно он веровал - самый факт его веры, и что именно эта вера, как твердая уверенность в исполнении божественных обетований, вменена была ему в праведность... Сущность спасающей веры Ап. Павла ведь тоже состоит не в чем либо ином, как именно в такой уверенности. Наконец, нет никакого различия и между результатами веры Авраама и Павла: в обоих случаях приобретается "благоволение" Божие, т. е. спасение или, иначе, оправдание. Таким образом придирки современной критики к доказательству, приводимому Апостолом из жизни Авраама, остаются не чем иным, как совершенно пустыми, ни на чем не основанными, придирками.
Заметили ошибку в тексте? Выделите её мышкой и нажмите Ctrl+Enter