А. И. Покровский *

Пророк Даниил

Даниил пророк — последний из четырех великих еврейских пророков, живший в эпоху вавилонского плена, происходил из колена Иудина (Дан. I, 6) и был знатной фамилии (5 ст.), состоял даже, если верить И. Флавию, в родстве с царским домом (Древн. 10, 10, 1). После одного из нашествий на Иерусалим вавилонского царя Навуходоносора, бывшего в третий год правления Иоакима, царя иудейского, т. е. около 605—607 г. до P. X:, Даниил, в числе прочих заложников, был отведен в вавилонский плен (I, 1 — 3). Там он, в качестве юноши знатного рода, был взят к царскому дворцу и получил блестящее воспитание в духе тогдашней вавилонской мудрости, не забыл в то же время и своих отеческих преданий. Вместе с Даниилом ту же школу прошли и три его друга, причем все они получили и новые халдейские имена; в частности Дан. был переименован, в Валтасара (6—7 ст.). Все эти подробности первого, раннего периода жизни пророка Даниила подтверждаются, так или иначе, и свидетельством вавилонских памятников. Из них мы, прежде всего, узнаем, что обычай брать ко двору мальчиков из высших аристократических семей покоренных народов и воспитывать их в халдейско-национальном духе был в широком употреблении у дальновидных вавилонских правителей. Аналогичный этому пример имеем мы в одной из надписей Сеннахирима, где говорится о том, как ниневийский царь Саргон взял в свой дворец одного юного халдеянина, дал ему блестящее воспитание и впоследствии сделал даже наместником Вавилона. Что, вообще, вавилонские дворцы, начиная с эпохи Саргонидов (с VII в. до P. X.), служили центрами всей тогдашней образованности, за это говорят современные раскопки их, вскрывшие целый, доселе неведомый мир ученой и учебной литературы той эпохи.

Самое указание Библии на характер школьного обучения в Вавилоне точно также как нельзя лучше выражает сущность халдейской науки, которая состояла, именно, из знакомства с древним суммерийско-аккадийским наречием, на котором были написаны священные гимны ассиро-вавилонян («книги»), и из изучения живого, разговорного языка страны (язык халдейский). Обычай давать иностранцам в случае их возвышения, новые имена настолько хорошо известен нам, как из Библии, так и из свидетельств монументов, что нет надобности это и доказывать: довольно указать только хотя бы на подобный же пример из истории Иосифа (Быт. 41, 45).

Второй период жизни пророка Дан. был временем его постепенного возвышения до роли одного из первых по влиянию царедворцев. Впервые Дан. особенно сильно выдвинулся после того, как напомнил Навуходоносору виденный, но забытый им и сильно его мучивший сон, — а также и дал его истолкование, история чего подробно излагается во второй главе его книги. Различные частности этого повествования точно также подтверждаются свидетельствами клинообразных памятников.

О том, как сильна была вера в сновидения у всей восточной древности, нечего и говорить, так как этот факт общеизвестный. В своих снах древние думали читать волю богов и потому истолкование их естественно перешло в руки жрецов. Библия разделяет этих жрецов на несколько классов, соответственно их специальности: «хартумим», «хакамим», «асафим», «касдим» и «гацрим». Такое деление вполне оправдывается и клинообразной литературой. В магических книгах Ассурбанипаловой библиотеки именем kasdim называются астрономы, а gazrim  — предсказатели; hartumim и hakamim — были врачи, a asafim — теософы.

Из числа всех мудрецов священный текст называет одного по имени — Ариоха, выделяя его в качестве «архимагира»; т. е. начальника магов. В евр. подлиннике эта должность обозначена термином —  rab-tab-bahayya, что В буквальном переводе значит: «начальник распростертым»». В клинообразных текстах мы не находим еще подобного термина, но встречаемся с его синонимом — rab-daiki что значит «начальник мертвых». Что же касается самого имени этого начальника — Ариох, то оно употребляется довольно, нередко в клинописных документах.

Дальнейшим эпизодом из жизни пророка Даниила, отмеченным в его книге, является отказ Дан. и трех его друзей поклоняться статуе, со всеми его последствиями: ввержением в огненную пещь и чудесным спасением в ней (IV гл.). Рассказ об этом, несмотря на его очевидную чудесность, полон исторической правды в изображении различных деталей. Основываясь отчасти на раскопках, а еще больше на описаниях клинообразных текстов, мы знаем, что колоссальные статуи, подобные изображаемой в данной книге, несомненно существовали у вавилонян; таковы, между прочим, были три статуи, описанные Диодором Сицилийским: они заключали в себе массу золота в 5,850 талантов, весили 143,559 килограммов и стоили 430,677 франков. В Британском музее в настоящее время можно видеть поразительные по своим размерам обломки подобных статуй и по ним судить о колоссальной величине целого. Недаром такой авторитетный ориенталист, как Ленорман, заметил о статуе Навуходоносора, что библейское описание ее весьма достоверно, так как оно носит печать своего времени.

Укоренившееся у нас мнение, что поставленная Навуходоносором статуя была его собственным изображением, составляет плод недоразумения: но крайней мере сама Библия хотя и не называет определенно этой статуи, но достаточно ясно разграничивает царя от воздвигнутой им статуи. Ученые же думают, что это была статуя Бел-Меродаха, патрона царя Навуходоносора.

В клинообразной литературе можно видеть указание и на то самое «поле Деир», где, по замечанию Библии, была воздвигнута эта статуя. В них оно называется равниной «Dura» и указывается по соседству с современными развалинами Вавилона; существующий в настоящее время здесь маленький городок и доселе носит древнее название своей долины.

Поклонение новопоставленной статуе сопровождалось, по Библии, торжественной музыкой на различных инструментах. Черта чисто вавилонская и, именно, этой эпохи. На многих ассиро-вавилонских барельефах из эпохи Ассурбанипала, Сеннахериба и Ассаргадона мы можем видеть изображения подобных музыкантов и всех тех музыкальных инструментов, которые перечисляются в Библии (3, 5). Вообще, опираясь на исследования Ленормана, мы должны сказать, что инструментальная музыка, едва известная при первых ассирийских царях, становится, начиная с VII в. до P. X., главным элементом всех религиозных празднеств в Ассирии и Вавилоне. Точно также вполне отвечают современной им действительности и все те классы должностных лиц, которые были назначены состоять при этой религиозно-патриотической церемонии, как это обстоятельно доказал напр. Pusey в своем ученом комментарии на книгу пророка Даниила и не раз уже упомянутый Ленорман в его специальной монографий.

Что касается того жестокого наказания, которому подвергли Дан. и трех его друзей за преслушание царского повеления, то и оно было совершенно в духе страны и эпохи; для этой цели, по свидетельству известного исследователя вавилонской древности — г. Смита, пользовались огромными плавильными печами, допускавшими возможность самой высокой температуры 4). Но Бог чудесно сохранил Дан. и трех отроков невредимыми; и это так сильно поразило Навуходоносора, что он прославил их Бога, а самих отроков назначил на высокие должности (3, 96—97).

Из событий последующей жизни Дан. обращают на себя внимание еще два, отчасти напоминающие собою два вышеуказанных. Это, во-первых, новое истолкование Дан. сна Навуходоносору, отличающееся от раннего тем, что здесь дано было лишь одно истолкование сна, без его напоминания. На основании последнего сна, Дан. предсказал Навуходоносору страшную болезнь, которая, по повествованию Библии, вскоре его действительно и посетила. В открытых доселе клинописных документах мы не встречаем ясных указаний на ужасную болезнь, постигшую Навуходоносора («ликантропию» на современном медицинском языке); но некоторую глухую ссылку на нее, по-видимому, имеем, — это, именно, в тех вавилонских документах, где преемником Навуходоносора называется Нериглиссор, опущенный в официальных списках ассиро-вавилонских царей. Отыскивая причины такого загадочного пропуска, ученые и полагают, что Нериглиссор был не самостоятельным царем, а лишь временным правителем, именно в течение болезни Навуходоносора. Более ясное указание на последнюю сохранилось у Абидена, который упоминает о том, как Навуходоносор во время одной из своих прогулок, упал с высоты и сделался болен.

Другим эпизодом жизни пророка Даниила, несколько аналогичным с ввержением в огненную печь, было заключение его в львиный ров, по наветам его врагов случившееся в царствование Дария Мидянина (Дан. 6). Все детали этого библейского рассказа стоят в согласии со свидетельствами монументов. Достоверно известно, прежде всего, что такой способ казни, как бросание зверям, действительно, практиковался у вавилонян. На одном из охотничьих барельефов эпохи Ассурбанипала мы имеем даже рисунок подобного львиного загона: он представляет из себя довольно вместительную клетку, на верху которой стоит человек и приподнимает дверцу, а из самой клетки наполовину высунулся уже лев, по-видимому, устремляющийся на несчастную жертву.

Пророк Дан. и на этот раз, как и прежде, был чудесно спасен среди опасности, чем прославил не только Бога но и возвысил себя (23—27). С тех пор положение Дан. окончательно упрочилось и он оставался влиятельным сановником не только при дворе самого Дария, но также и преемника его Кира. Когда Кир, вероятно, не без влияния Дан., возвратил иудеев из плена, то пророк Даниил уже не пошел на родину, отчасти, быть может, по преклонности своих лет, а главное — наверное, потому, что он был еще нужен здесь для тех из числа своих соотечественников, которые, подобно ему, должны были остаться на реках Вавилона.

Пророк Дан. жил очень долго и действовал при целом ряде вавилонских царей: при Навуходоносоре, Валтасаре, Дарии Мидянине и Кире. При них он изрек несколько замечательных пророчеств, относящихся к будущей судьбе языческих царств, а также и к истории мессианского царства («Седьмины Даниловы»).

Пр. Даниил скончался в глубокой старости (свыше 90 лет), в начале полновластного правления Кира, после завоевания им Вавилона (Решение хронологич. затруднений см. в статье «Дарий Мидянин»). О смерти и погребении пр. Дан. сложилось несколько легенд: Вавилон, Экбатана и Сузы оспариваюсь друг у друга место его погребения, каждый указывая гробницу пророка, служащую предметом благоговейного почитания не только у иудейских, но и у мусульманских поклонников.

Делая общее заключение о личности пророка Даниила и его миссии, мы должны сказать, что это была одна из самых крупных ветхозаветных личностей последнего периода. По тому значению, какое имел Дан. в вавилонском плену для своих соотечественников, его справедливо сравниваюсь с Иосифом, а по его миссионерской роли в центре тогдашнего языческого мира его не без основания сближают с новозаветным апостолом языков.

Литература: Knabenbauer «Commentarius in Danielem prophetam». Paris, 1890. Pusey,» Daniel the Prophet». New-York 1886. A. Kamphausen «Das Buch Daniel und die neuste Geschichtsforschung». Leipzig 1892. Vigouroux «La Bible el les decouvertes modernes» t. IV. Lenormant «La divination chez les Chaldeens». Paris, 1875. Hunter «Тhe story of  Daniel. His Life and Times». Edinburg 1885».

* Покровский Александр Иванович,
магистр богословия, преподаватель
Московской духовной семинарии.

Источник текста: Православная богословская энциклопедия. Том 4, столб. 896. Издание Петроград. Приложение к духовному журналу "Странник" за 1903 г.